|
Страница 8 из 10 М-м-да,— кряхтит Аполлон Апполлинарьевич, когда дверь за ними закрывается. Он потирает ладошки-оладушки.— Молодцом Поварешкина! Отбрила! Были ли люди, которым мы отказали? Были. Зашли мужчина и женщина средних лет, прилично одетые, у женщины взволнованное, просительное лицо, чем-то порядочно смущенное, а мужчина прячет глаза, отворачивается, все больше молчит, но до нас доносится, правда, едва уловимый запах перегара, и Маша выводит на листке бумаги знак вопроса. Бумажка быстро обходит четверых, за вопросом возникают три минуса, и без долгих расспросов Аполлон Апполлинарьевич резковато, на себя непохоже, говорит: — Не обижайтесь, уважаемые, вам мы ребенка не дадим. Мужчина и женщина подходят к двери, я вижу, как жена молча тычет мужа кулаком под ребра, и тот спокойно сносит, понурив голову. Что ж, если и случайность, пусть пеняют на себя. Приходить в школу выпивши вообще-то великий грех, а тут — по такому делу... Отказали мы еще одному человеку, и я до сих пор думаю, что мы ошиблись. Впрочем, бывают ошибки, глубину которых невозможно проверить объективно. Так что я только предполагаю ошибку. Доказать ее невозможно. Можно лишь сожалеть, можно только чувствовать. Но чувство не всегда верный советчик... Распахнулась дверь, вошел невысокий человек и, сколько ни уговаривал его директор присесть, так и стоял, пока мы говорили.
|
